На то и волки - Страница 90

– Искать обоих, – сказал Данил. – Неустанно. Неутомимо. Оплатим все. Тебе нужно новое гарантийное письмо? Или хватит старого?

– Обойдемся старым… Во что это вы там влипли? Какие-то киношные трагедии с наркотой… Твой Лалетин случайно не собрался на президентские выборы?

– Что-то не замечал я за ним…

– А топят, будто перспективного кандидата в президенты, – сказал Ростислав задумчиво. – Такое впечатление.

– В столице что-нибудь болтают?

– В столице всегда болтают, ты разве забыл? Столица – это ж самая большая лавочка. Не та, где торгуют, а та, где треплются бабушки под лузганье подсолнухов. Вполне возможно, что через вас кто-то хочет задеть рикошетом Гильдию товаропроизводителей и персонально Георгия-победоносца, очень уж хорошие у него в последнее время обозначились шансы…

– А что Ликутов?

– Ликутов, можно сказать со всей определенностью, самостоятельной фигурой никогда не был и никогда не будет. Вечный «номер второй». Он это, между прочим, знает и поперек батьки не скачет, а потому еще долго будет иметь кусок хлеба с маслом. Дельные адъютанты без амбиций всегда в цене. А поскольку мозги у него есть, давно приготовил запасной спасательный круг на случай, если придет новая фигура и начнет менять дьяков с подьячими сверху донизу…

– И кто у него теперь спасательный круг?

Ростислав с милой улыбкой окинул взглядом стены, потолок. Вынул черную коробочку «глушилки», включил, положил меж ними на стол:

– Группа «Новый путь России», что уже не секрет. Расклад пошел недвусмысленный – банкиры и экспортеры против производителей и близких к ним банкиров. Для демократической общественности, понятно, все выглядит чуть плакатнее – героические строители капитализма против перекрасившейся партноменклатуры и засевших коммунистов.

– А у нас что, еще осталась демократическая общественность? – хмыкнул Данил.

– Какая разница? Штампы – вещь долгоживущая. И по мозгам бьют хорошо… В общем, прямых доказательств нет, но шеф убежден: все напрямую повязано с грядущими выборами. Главная свистопляска разгорится еще не скоро, да и на думские выборы следует поберечь силушки, но все равно, хороший хозяин готовит сани летом.

– У вас есть что-то конкретное?

– Ничего. Но, как говаривал Меченый, нет другой альтернативы. Разве что вы в самом деле переключились вдруг на героин. Нет? Вот видишь…

– Ох, мать твою… – вздохнул Данил. – Я-то прижился за полтора года, думал, с политикой покончено напрочь…

– У нас – и без политики?! Майор, начинаешь сдавать… Копайте хорошенько. Если удастся перейти в контратаку и самим нарыть что-то первыми, памятник нерукотворный вам никто не воздвигнет, но получите поддержку на самом высоком уровне плюс всю мощь агитпропа… Так и передай Лалетину. Шефу это поведали на том самом высоком уровне. Ухватите за хвост икряную рыбку – за вами Гильдия с союзниками. Оплошаете и дадите запихнуть в а ш и яйца в мясорубку – вас, может, и вытащат, чтобы ТЕ не подумали, будто они могут кого-то слопать, но вот звездных высот у вас впереди не будет, придется доживать век провинциальными лавочниками… Нас обоих это касается, старина. Ерунда, будто профессионалы могут с легкостью кокотки менять хозяев. Может, на Западе так и обстоит, но не у нас. Здесь мы все как-то незаметно оказываемся повязаны с лагерями хозяев, и список будущих вакансий ох как короток… Вот что ты заруби в памяти намертво…

…Первым забеспокоился Степаша, а за ним и Данил стал поглядывать на часы – по времени самолет давно должен был начать снижение с десяти километров, но он все так же летел, держа горизонталь, над сплошным ковром чуточку сероватых облаков, казавшихся отсюда твердыми, жесткими. Кое-кто из их соседей по салону первого класса тоже начал проявлять недоумение. Однако вскоре нудившая в динамиках «Юбочка из плюша» резко оборвалась, и на смену ей пришел искаженный отечественными микрофонами, едва узнаваемый голосок белокурой стюардессы, чей стан Степаша ласкал умильными взорами всю дорогу:

– Уважаемые пассажиры, наш самолет совершит посадку в аэропорту Кедровый города Байкальска. Шантарск не принимает по метеоусловиям…

Они переглянулись, и Данил пожал плечами. Сколько бы гнуси ни было связано с Байкальском, усматривать в происходящем козни – уже паранойя… Сезон летних гроз для Шантарска начался, порой неведомо откуда приволакивает такие тучи, что у ребят, пилотирующих изношенное советское наследие, чуточку сдают нервишки…

Степаша, смирясь с неизбежным, нажал кнопку вызова.

– Опять пепси? – ехидно спросил Данил. – Ведь описяешься…

– А иначе лялька не подходит… Экипаж-то наш, в Шантарске, глядишь, и подклею…

Подошла белокурая лялька, сделала едва заметную устало-философскую гримаску, но забота о пассажирах в этом салоне стояла на высоте, и она покорно принесла Степаше очередную баночку пепси. И грациозно ускользнула, пресекая всякие поползновения. Самолет клюнул носом, явно намереваясь снижаться.

Данил усмехнулся чуть садистски – Степаша заерзал-таки в кресле, но оба туалета оказались занятыми, да и очередь перед посадкой к ним наметилась человек из четырех.

– Дуй в хвост, пока не приказали застегивать ремешки, – сказал он, лениво листая старый номер «Совершенно секретно».

Степаша вернулся минут через пять – самолет уже шел вниз по отлогой – и сразу же наклонился к его уху:

– Там минский хвост. Ихний главный.

– А ты не ошибся? – спросил Данил, мгновенно напрягшись.

– Я его, козла, срисовал твердо… Похоже, один, никого из тех двоих…